«Кусака», анализ рассказа Андреева

История публикации

Рассказ Леонида Андреева «Кусака» впервые напечатан в сентябрьской книжке «Журнала для всех» за 1901 год.

Жанр, литературное направление, идея рассказа

Среди рассказов о животных – популярного жанра русской литературы второй половины ХІХ века – преимущественное место отводится рассказам о собаках. Несомненно, эта жанровая традиция, начатая Тургеневым и оконченная Чеховым, в начале ХХ века продолжилась рассказом Леонида Андреева «Кусака», в котором звучат пронзительные интонации «Муму», а образ «главной героини» совершенно психологичен и в этом смысле почти не уступает чеховской Каштанке.

Вместе с тем, рассказ Леонида Андреева, к началу ХХ века уже вполне сформировавшегося художника-символиста, привносит в эту жанровую традицию нечто решительно новое. Об этом лучше всего сказал он сам в 1902 году, в письме К. И. Чуковскому, в то время влиятельному литературному критику, обратив его внимание на парадоксальный и символический смысл рассказа «Кусака»: «Мне не важно, кто «он» – герой моих рассказов: поп, чиновник, добряк или скотина. Мне важно только одно: что он человек и как таковой несёт одни и те же тяготы жизни. Более того: в рассказе «Кусака» героем является собака, ибо всё живое имеет одну и ту же душу, всё живое страдает одними страданиями и в великом безличии и равенстве сливается воедино перед грозными силами жизни». Такова идея этого рассказа.

Тема и персонажи

Таким образом, тема рассказа «Кусака» – беспомощность живого существа «перед грозными силами жизни», главных из которых две. Первая – это неумолимая и ничем не преодолимая смена времён жизни, времени счастья и времени несчастья, в данном случае чётко совпадающая со сменой времён года. И вторая «сила жизни», которую лучше было бы назвать силою смерти, – это жестокость и равнодушие друг к другу самих живых существ.

Для иллюстрации действия обеих «сил жизни» выбрано идеальное страдательное лицо или, если угодно, страдательная морда. «В рассказе «Кусака» героем является собака»; более того – бездомная собака: «Она никому не принадлежала; у неё не было собственного имени, и никто не мог бы сказать, где находилась она во всю долгую морозную зиму и чем кормилась».

Далее, как это всегда бывает у Андреева, является безликая массовка тупых, жестоких существ. Это тупые деревенские мужики, деревенские жестокие дети и не менее жестокие деревенские цепные псы. Все они травят несчастную бездомную собаку, превращая её в злобную кусачую тварь. Как известно, собаки бывают кусачие только от жизни собачьей.

Но вот по весне является героиня с «лица необщим выраженьем». Это «гимназисточка Лёля». Бездомная собака первым делом набрасывается и на неё, рвёт ей платье – и тут же получает от неё кличку: отныне она Кусака.

Лёля – существо счастливое, а потому доброе, чуткое и готовое щедро, по-христиански, делиться своим счастьем с ближним и щедро, по-христиански же, ближнего прощать. Немедленно простив Кусаке разорванное платье, Лёля приручает бедную собаку, делает её другом не только своим, но и всей своей многочисленной семьи.

Однако счастливая пора между весною и осенью быстро миновала. И вот уже Лёля не так счастлива, ибо идут дожди, пора съезжать с дачи и ходить в гимназию. Её слабенькое чувство ответственности всё же побуждает её задать маме вопрос о Кусаке. И тут на сцену является очередной жестокий и равнодушный взрослый персонаж:

« - Ну что поделаешь? Двора у нас нет, а в комнатах её держать нельзя, ты сама понимаешь.
- Жа-а-лко, - повторила Лёля, готовая заплакать.
Уже приподнялись, как крылья ласточки, её тёмные брови и жалко сморщился хорошенький носик, когда мать сказала:
- Догаевы давно уже предлагали мне щеночка. Говорят, очень породистый и уже служит. Ты слышишь меня? А эта что - дворняжка!
- Жа-а-лко, - повторила Лёля, но не заплакала».

Это «не заплакала» – смертный приговор Кусаке. Дело ведь уже теперь не просто в смене счастливых и несчастливых времён года. А дело в том, что следующей весной Лёля приедет на дачу с «очень породистым щеночком». А Кусаку, которая уже считает эту дачу своим домом и всю зиму будет её охранять (если, конечно, эту зиму переживёт), немилосердно прогонит со двора.

Сюжетная композиция

Сюжет рассказа составляет собачья жизнь за полгода: от начала весны до начала осени. Этой хронологии строго подчинена его композиция.

Рассказ разбит на пять частей. Первая начинается с упоминания о том, что «никто не мог бы сказать», где собака находилась «во всю долгую морозную зиму и чем кормилась». Упоминание это радостное: значит, «долгую морозную зиму» собака всё-таки пережила. На этом оптимистическом фоне не так тяжело, как могла бы, воспринимается вся эта первая часть, посвящённая зимним злоключениям несчастной собаки и составляющая экспозицию рассказа.

Вторая часть – завязка: приезд дачников. Здесь появляется Лёля, а у собаки появляется имя, и Лёля прощает Кусаке разорванное платье: «Приехавшие дачники были очень добрыми людьми, а то, что они были далеко от города, дышали хорошим воздухом, видели вокруг себя всё зелёным, голубым и беззлобным, делало их ещё добрее».

Третья часть – «расцвет» Кусаки: «Всею своею собачьей душою расцвела Кусака».

Четвёртая часть – наступление осени, новая перемена участи, к худшему. Здесь выход Лёли во взрослый мир: не только разговор с мамой о Кусаке, но и прогулка под дождём по тоскливому шоссе, в сопровождении Кусаки, до мерзкого трактира, перед которым

«кучка людей дразнила деревенского дурачка Илюшу... Илюша цинично и грязно ругался, а они без веселья хохотали…
- Скучно, Кусака! – тихо проронила Лёля и, не оглядываясь, пошла назад.
И только на вокзале она вспомнила, что не простилась с Кусакой».

И совсем короткая пятая часть – пронзительно грустный финал: «Кусака долго металась по следам уехавших людей, добежала до станции и – промокшая, грязная – вернулась на дачу… Наступила ночь. И когда уже не было сомнений, что она наступила, собака жалобно и громко завыла».

Последняя фраза всего рассказа – «Собака выла».

Подобно другому дачному рассказу Леонида Андреева, «Петьке на даче», рассказ «Кусака» тоже напечатан в сентябрьской книжке «Журнала для всех», но только на два года позже. Таким образом, «сезонная» композиция рассказа должна была соответствовать «сезонному» же настроению читателя, по свежим следам вспоминающего дачный отпуск… Или как раз в этот самый момент чтения съезжающего с дачи? Неужели же здесь нам явлена так называемая просветительская функция художественной литературы, столь чуждая, казалось бы, писателям «серебряного века»? Ведь если журнал «для всех», то «все» прочтут «Кусаку» и не станут бросать своих собак на даче. Ведь кем же, в самом деле, надо быть, чтобы сделать это после прочтения такого рассказа? И неужто «все» таковы?

По писателю: Андреев Леонид Николаевич