«Любовь – как роза красная…», анализ стихотворения Бернса

История создания и публикации

Стихотворение написано в 1794 году. Первая публикация стихотворений Бёрнса осуществлялась в пятитомном издании Джеймса Джонсона «Шотландский музыкальный музей» (1787 – 1797) и в четырёхтомном издании Джорджа Томсона «Избранные шотландские песни в оригинале» (1793 – 1805). Стихотворение неоднократно переведено на русский язык (Т. Л. Щепкиной-Куперник, С. Я. Маршаком, И. М. Ивановским и др.).

Тема, жанр и литературное направление

Стихотворение «Любовь – как роза красная…» принадлежит к лучшим образцам любовной лирики Роберта Бёрнса. Вечная тема стихотворения – неувядающая любовь – ярко и свежо воплощена поэтом. Будучи выдающимся лириком эпохи позднего Просвещения, Бёрнс и в своих любовных стихах старается достичь максимальной простоты и конкретности.

Тропы и образы

Точные и конкретные, образы Бёрнса не терпят отношения к себе как к обычному любовному славословию, требуя внимания как от читателя оригинала, так и от переводчика на другие языки.

Так, роза не просто «цветёт в моём саду» (как в переводе С. Я. Маршака), и не просто «летом», как уточняет И. М. Ивановский. Всё стихотворение проникнуто радостным настроением именно начала лета, настроением июня, когда и расцветают розы – как это обозначено в переводе Т. Л. Щепкиной-Куперник, в который, тем не менее, тоже вкралась досадная неточность:

Любовь моя – алая, алая роза,
В июньский расцветшая зной.

«Зной» – это не об июне в горах Шотландии, вообще не о шотландском лете (по крайней мере во времена Роберта Бёрнса). В оригинале – ощущение свежести только что наступившего лета, свежий запах только что расцветших роз:

My love is like a red red rose
That’s newly sprung in June.

Сравнения и гиперболы – ключевые тропы данного стихотворения, как это и подобает любовной лирике. Сравнения легко и естественно «перетекают» в гиперболы, поскольку вообще ничто, никакая сила и никакое постоянство, не выдерживают сравнения с любовью лирического героя. И единственное, что не уступает этой любви, так это прелесть самого её предмета:

So fair art thou, my bonnie lass,
So deep in love am I.

Любовь лирического героя не «Сильнее красоты твоей», как это утверждает перевод С. Я. Маршака. Нет,

Недаром красоте твоей
Моя любовь равна, -

как это совершенно точно перевёл И. М. Ивановский.

Как часто у Бёрнса, стихотворение состоит из четырёх четверостиший. В данном случае оно и по содержанию чётко делится на две равные части. В первых двух четверостишиях любовь сравнивается с «ближними», «реальными» объектами (роза, песня, сама красота возлюбленной), и эти сравнения не ведут к гиперболизации. В последних двух четверостишиях преобладают гиперболы, однако не традиционные, не избитые, а оригинальные, бёрнсовские:

Пока не иссохнут моря, дорогая,
И в жар не растает скала!..
Пока в часах жизни песок утекает,
Ты вечно мне будешь мила!

(Перевод Т. Щепкиной-Куперник)

Однако Бёрнс не избежал и гиперболы, традиционной для любовной лирики. Читателями позднейших эпох и даже поэтами-переводчиками ХХ века эта гипербола остаётся, как правило, незамеченной, воспринимается просто как указание долгого пути или, реализма ради, преуменьшается ровно в десять раз, как у Т. Л. Щепкиной-Куперник:

Прости же, любовь моя, свет мой единый,
На время с тобой расстаюсь:
Хотя б из-за тысячи миль, дорогая,
Но всё же к тебе я вернусь!

Однако в последних строках оригинала ясно утверждается:

And I will come again, my love,
Tho’ it were ten thousand mile.

Но ведь десять тысяч морских миль – это примерно половина длины экватора, и таким образом лирический герой собирается проделать путь из своей Шотландии куда-нибудь в Сибирь. По этой ли или по каким-то иным причинам переводчики обычно избегают этой гиперболы. Лишь И. М. Ивановский, верный завету своего учителя М. Л. Лозинского «Ближе к подлиннику! Всеми силами уменьшайте угол между подлинником и вашим переводом!» – точно, почти дословно передаёт эту последнюю строфу:

Прощай, прощай, любовь моя,
Я путь к тебе найду,
Пускай хоть десять тысяч миль
По свету я пройду.

Впрочем, в переводе С. Я. Маршака гиперболы о любви переданы по-своему адекватно – в облегчённой, фольклорной стилистике, также не чуждой Бёрнсу и его лирическому герою, собирающемуся пройти «целый свет»:

Будь счастлива, моя любовь,
Прощай и не грусти.
Вернусь к тебе, хоть целый свет
Пришлось бы мне пройти!

Размер и рифмовка

Стихотворение состоит из четырёх строф (четверостиший). При этом ритм стихотворения, как многих других стихотворний-песен Бёрнса, привязан к фольклорному дольнику шотландских народных песен, но в данном случае близок к трёхстопному ямбу, которому стремятся следовать и русские переводчики (С. Я. Маршак и И. М. Ивановский).

Рифмовка, как часто у Бёрнса и (как правило) в русских переводах – перекрёстная. Однако в данном стихотворении рифмовка первых и третьих строк во всех четверостишиях весьма оригинальна. В первых двух четверостишиях они вообще не рифмуются. В последних двух четверостишиях они просто заканчиваются одинаковыми словами. Русские переводчики унифицируют рифмованные и нерифмованные строки по модели первых двух четверостиший.

По писателю: Бернс Роберт