«Страдания юного Вертера», анализ романа Гете

История создания

«Страдания юного Вертера» – автобиографический роман 25-летнего И. В. Гёте, опубликованный анонимно в 1774 году. Он построен как лирический дневник юного Вертера в виде его писем, большая часть которых адресована его другу Вильгельму.

Летом 1772 года, во время прохождения практики в имперском камеральном суде Вецлара, Гёте познакомился с Шарлоттой Буфф. Так же, как и в романе, знакомство произошло на танцевальном вечере. В 1773 году Шарлотта вышла замуж за юриста Иоганна Кёстнера. Если Гёте и был опечален по этому поводу, то во всяком случае не настолько, чтобы дело дошло до самоубийства.

Однако же самоубийство от несчастной любви примерно в то же самое время всё же имело место в Вецларе. Застрелившийся Карл Вильгельм Иерузалем, тоже молодой юрист, был другом Гёте. Некая Элизабет Герд, которую Иерузалем безответно любил, решила выйти замуж за другого, что и стало причиной самоубийства молодого юриста. Иерузалем выстрелил себе в голову в своей квартире 29 октября 1772 года и умер на следующий день – всё точно так, как описано в романе Гёте. Романист изменил лишь день самоубийства. Ведь само уже решение покончить с собой именно в один из тех дней, когда мирные обыватели готовятся в тихом семейном кругу встретить Рождество, было неким вызовом со стороны Вертера.

Направление и художественный метод

Именно этот элемент вызова устоявшимся общественным нормам сближает роман молодого Гёте с преромантическим движением «Бури и натиска». С другой стороны, этот роман часто связывают и с развитием сентиментализма.

Сентиментализм как художественный метод европейской литературы сложился уже в 60-е годы XVIII века. В 1761 году была опубликована «Юлия, или Новая Элоиза» Жан-Жака Руссо, а в 1768 году «Сентиментальное путешествие по Франции и Италии» Лоренса Стерна. Гёте подражает Стерну в «отборе впечатлений» путешественника: его Вертера интересуют не общепризнанные достопримечательности, а, наоборот, никому неизвестные и ничем не примечательные места. И даже задумав посетить некую достопримечательность, Вертер недолго обманывает самого себя и честно признаётся другу: «Я надумал посетить н-ские рудники, но дело вовсе не в рудниках. Я хочу быть поближе к Лотте – вот и всё. Я смеюсь над собственным сердцем… и потворствую ему».

Если лейтмотивом «путешествия сердца» Гёте обязан Стерну, то Руссо он обязан контурами своего «треугольника». Вольмар любит свою жену Юлию, но страсть его «ровна и сдержанна», ибо он всегда поступает, как «подсказывает ему разум». Наставляемый Вольмаром, Сен-Пре начинает постигать «сладостную прелесть» невинных дружеских отношений с Юлией. Гёте, однако же, показывает нам изнанку такого «треугольника».

Двухтомник «Творений Оссиана» (1765), сентиментальная мистификация Джеймса Макферсона, – ещё один важный источник «подлинности» и «сердечности» чувств Вертера, торжественно заявившего в одном из писем, что теперь эти книги заменили ему доселе наиболее им ценимый двухтомник Гомера. Достаточно сказать, что роковое для главных героев физическое не вполне, но всё же сближение происходит именно после того, как Вертер читает Лотте пространный отрывок из собственного (т. е. гётевского) перевода одной из Оссиановых поэм.

И, наконец, «Эмилия Галотти» — трагедия в пяти действиях Г. Э. Лессинга, литературная новинка того самого 1772 года, в конце которого Вертер покончил с собой. Её находят раскрытой на столе, за которым он и застрелился: она лишний раз подтвердила «неизбежность добровольного ухода» в «некоторых обстоятельствах». Девушка потеряла любимого жениха, теперь ей неизбежно угрожает роль фаворитки нелюбимого, но всесильного принца. Узнав об этом, она берётся за кинжал, и ей на помощь приходит её родной отец, ибо «кинжал не для слабой женской руки». Отец закалывает дочь, спасая её от бесчестия.

Стремление хладнокровно разобраться в «некоторых обстоятельствах», с неизбежностью приводящих к самоубийству, особенно роднит просветителя Гёте с просветителем Лессингом. А логику сентиментализма – логику верховенства «сердца» над «разумом» – Гёте (в экспериментальных целях) доводит до абсурда. Ведь если невозможность удовлетворить «влечение сердца» ставит крест, причём навсегда (?!), на всех остальных возможностях и человек на самом деле в это верит, то в таком случае суицид для него действительно «неизбежен». Такая «безупречная» логика героя романа была всерьёз воспринята его юными читателями. Это привело к явлению, ставшему известным как «эффект Вертера». В год 200-летнего юбилея романа оно получило научное описание и объяснение в трудах американского социолога Дэвида Филлипса. Он исследовал волну самоубийств, прокатившуюся по всей Европе в конце XVIII века в подражание герою Гёте, сравнив это явление со статистическими данными своего времени, согласно которым каждое новое сообщение о суициде в средствах массовой информации в течение последующей недели резко повышает количество самоубийств именно среди молодёжи.

Парадоксальным аргументом в защиту автора романа от обвинения в том, что все эти самоубийства были им спровоцированы, может служить именно его автобиографизм. Ведь если бы Гёте своё сердечное влечение к прелестям Лотты Буфф поставил во главу угла, он оказался бы на месте Вертера-Иерузалема. Но логический, научный (в духе Просвещения) разбор сентиментальных влечений как раз и помог автору романа не оказаться на месте его героя.

Жанр, композиция, фабула, сюжет

Роман состоит из Книги первой, Книги второй и эпилога «От издателя к читателю». При этом голос автора («издателя») звучит лишь в эпилоге (но и там приводятся письма Вертера), в то время как все события Книги первой и Книги второй мы узнаём только из собственных писем Вертера.

Вряд ли, однако, это даёт нам основание отнести «Вертера» к жанру эпистолярного романа, которому свойствен прежде всего диалогизм, сопоставление разных точек зрения, – в то время как ответов на письма Вертера мы не видим, нам представлена лишь его субъективная точка зрения. Таким образом, жанр гётевского романа точнее было бы определить как «лирический дневник».

«История эта очень проста», - утверждает «издатель» в начале своего обращения к читателю. Но это именно тот случай, когда простота фабулы с лихвою окупается сложностью сюжета. Так, например, мы можем только догадываться (вместе с автором писем, исполненных то горьких разочарований, то робких надежд) о подлинных чувствах Лотты. А её колебания в финале отнюдь не вносят какой-либо ясности в этот вопрос. Так же мало, в сущности, мы знаем твёрдых психологических фактов об Альберте, к которому Вертер явно несправедлив (хотя и старается быть к нему справедливым или, во всяком случае, утверждает, что старается).

Кроме главной «простой» истории, в романе с десяток вставных историй: они тоже по-своему просты, но все вместе образуют очень сложный узор, долженствующий свидетельствовать о сложности человеческого сердца и его примате над всеми и всяческими увещеваниями разума. Особо следует выделить троекратно вплетённую в основную нить повествования историю простого деревенского парня, сперва трогательно влюблённого в свою хозяйку-вдову, затем чуть не ставшего насильником и наконец ставшего убийцей. А также историю простой деревенской девушки, соблазнённой и покинутой: эту историю Вертер обсуждает с Альбертом в их дискуссии о правомерности самоубийства. Кратко, но выразительно здесь обрисованы психологические мотивы и внутренняя эволюция девушки, решившейся в конце концов утопиться в местном озере, и этот сценарий её поведения впоследствии лёг в основу катехизиса русского сентиментализма – «Бедной Лизы» Н. М. Карамзина.

По произведению: 

По писателю: Гете Иоганн Вольфганг