Образ князя Мышкина в романе «Идиот» Достоевского

Загадка главного героя и его стержневая роль в сюжете романа

Название романа, в контексте его многозначное, имеет в виду главного героя – князя Льва Николаевича Мышкина.

26-летний князь Мышкин, явившись в Петербург прямо из Швейцарии, где он в течение пяти лет лечился от загадочной нервной болезни, быстро (благодаря своей общительности) входит в небольшой, спаянный самыми разнообразными отношениями кружок не то чтобы высшего, но достаточно приличного петербургского общества. Его искренность и неподдельная доброта в этом кружке становятся притчею во языцех.

Вскоре, однако, Мышкин и подаёт всему кружку и чуть ли не всему Петербургу главный повод для сплетен, и задаёт ему неразрешимую загадку. Вопрос, оказывающийся в центре сюжета романа (при этом сам князь неоднократно подчёркивает, что вопрос поставлен некорректно, «не про то»), – это вопрос его выбора спутницы жизни: выбора между 25-летней Настасьей Филипповной Барашкиной (содержанкой богача Тоцкого) и 20-летней Аглаей Ивановной Епанчиной (генеральской дочкой «тепличного» воспитания). Обеим в разное время он признаётся в любви и делает предложение. Обе говорят, что и сами его любят.

Мышкин при этом менее всего похож на Дон-Жуана и более всего похож на Христа, которому видимо подражает. Заглянув в литературоведческий комментарий, современный читатель легко узнает, что в замысле Достоевского и был «князь Христос». Конечно, читать комментарий читатель вовсе не обязан, однако и в тексте встречаются «мистические» намёки. Так, Настасья Филипповна неоднократно замечает, что уже видела лицо князя «раньше», т. е. до первой встречи с ним в Петербурге. А этого никоим образом не могло случиться в реальности, это «знак» некоего «мистического опыта» этой также весьма загадочной особы.

Подсказки к разгадке в объективном повествовании (портрет и характер)

На первых же страницах романа мы видим главного героя в поезде, подъезжающем к Петербургу. Одет «по-заграничному», но не по погоде; «роста немного повыше среднего, очень белокур, густоволос, со впалыми щеками и с лёгонькою, востренькою, почти совершенно белою бородкой»; глаза «большие, голубые и пристальные; во взгляде их было что-то тихое, но тяжёлое, что-то полное того странного выражения, по которому некоторые угадывают с первого взгляда в субъекте падучую болезнь».

С первых же минут в России герой обнаруживает феноменальную способность «обаять» всех и каждого: купчика Рогожина, генеральского лакея, самого генерала… А уж в исключительно дамском обществе генеральши и трёх её дочерей Мышкин весь выворачивается наизнанку, вызывая всеобщее умиление и, в особенности, «интерес» и «жалость» Аглаи – девушки, на тот момент ещё плохо разбирающейся в своих чувствах. Однако эта девушка – вообще редкий у Достоевского и единственный в данном романе персонаж, не остающийся статичным, а, под влиянием чрезвычайных обстоятельств своей жизни, быстро развивающийся.

Подсказки к разгадке в диалогах

Давно известно, что романы Достоевского преимущественно «диалогичны». Из этого, в частности, следует, что для понимания того или иного романного героя, и в особенности главного, важны не так его монологи (в них не «вся», а лишь «его» правда), как идеи, высказанные как бы нечаянно другими персонажами в их диалогах, т. е. вся совокупность романного полилога. При этом даже не столь важно, намеренно ли сам автор таким именно образом выстраивает этот полилог, бросая нежданный свет на главного героя, – или же он, автор, ненамеренно «проговаривается», как он «проговаривается» устами вроде бы не столь уж ему симпатичного Евгения Павловича – бывшего жениха Аглаи. Но уж того, что именно он, а не Мышкин, искренне любит и прекрасно понимает эту девушку, у него не отнять! И вот как он оценивает знаменитую кульминацию – встречу соперниц:

- И где у вас сердце было тогда, ваше «христианское»-то сердце! Ведь вы видели же её лицо в ту минуту: что она, меньше ли страдала, чем та, чем ваша другая, разлучница? Как же вы видели и допустили? Как?.. Аглая Ивановна любила как женщина, как человек, а не как… отвлечённый дух. Знаете ли что, бедный мой князь: вернее всего, что ни ту, ни другую вы никогда не любили!

Напрашивающийся вывод и предположительная разгадка

«Вы, юноша, – говорит Льву Николаевичу Евгений Павлович, – жаждали в Швейцарии родины, стремились в Россию, как в страну неведомую, но обетованную; прочли много книг о России, книг, может быть, превосходных, но для вас вредных…»

Но самой вредной книгой оказалось для Мышкина Евангелие, с его проповедью любви. Мышкин, не имея систематического образования (в чём не раз признаётся он сам и в чём упрекает его даже Аглая), не смог верно оценить бедность русского языка в пределах семантического поля «любви». Князь предлагает женщинам любовь-«агапе», а вместо спасения – брак. В своей невинности он и мысли не допускает, что женщина может его любить «как женщина» (любовь-«эрос») и «как человек» (любовь-«филео», а в браке любовь-«сторге»). Высшей же, христианской любовью-«агапе» почему же в самом деле одинаково не любить и двух женщин, и гораздо больше женщин и мужчин, да и Россию в целом?

Вот только Россия, видимо, тоже слишком женщина и любить способна «как женщина, как человек, а не как… отвлечённый дух». По ходу сюжета не раз у Мышкина мелькает мысль вернуться в Швейцарию, там долечиться и спокойно дожить. Ведь самый внешний пласт сюжета состоит в том, что Мышкин и в Россию-то отправился для того, чтобы получить нежданное наследство, и он его получил, теперь хватит и на дорогое швейцарское лечение, и на безбедную швейцарскую жизнь. Чем, собственно, роман и заканчивается. Но если предположить на одну минуту в Мышкине лицо реальное, то для него было бы лучше, чтоб никакой роман и не начинался. Теперь же, после всех потрясений, он вновь превратился в идиота в точном, медицинском смысле слова, и успех дорогого швейцарского лечения – под большим вопросом…

В замысле Достоевского «князь Христос» вряд ли изначально был обречён именно на такую судьбу. Но истинный реалист не является всемогущим богом даже в пределах собственного творения: он лишь предполагает судьбы персонажей, а располагает ими некая объективная логика его современности, которая прямо на глазах изумлённой публики становится логикой истории. И главная задача писателя-реалиста – эту логику угадать.

По произведению: «Идиот»

По писателю: Достоевский Федор Михайлович